Новый натурализм?

Факт того, что вопрос о "натурализме" поднят сегодня в предельно острой форме, имеет много причин, среди которых следующие две принадлежат к категории довольно внешних:

1. прочное, быстрое, в чем-то лихорадочное развитие абстрактного искусства; и
2. как результат, одностороннее невольное желание слабым элементам придать жизнь в сфере привычных, длительно испытанных и проверенных форм.

Среди других, таких же внешних, причин, которые также влияют на волнующий нас вопрос, являются особенно важными и значащими как общая политическая ситуация — политическая ситуация во всех странах мира, — так и результат, экономические явления: упадок, неуверенность и страх.

Гораздо более важны внутренние причины, которые приносят многое из того, что является обнадеживающим и даже имеющим будущее. Когда я лет десять тому назад наконец открыл заранее подразумеваемую, но невидимую дверь, которая постепенно вошла в поле зрения, и, наконец, стал творить в своей манере в царстве абстрактного искусства, я успешно написал статью для альманаха "Синий всадник", названную "К вопросу о форме", в которой я был в состоянии с уверенностью поставить знак равенства между абстракцией и реализмом.

Период нарождающегося реализма, который я описал как первый подлинный реализм, предназначен для достижения важных вещей — эмансипации человека от традиционных стандартов, от узкой уготованности и ненависти, для обогащения его восприимчивости и жизненной силы. Этот период будет служить, добавим, финалом отделения искусства от природы. Так, реализм будет служить концу абстракции. Мы, нынешние абстракционисты, будем выглядеть со временем как "пионеры" абсолютного искусства, которые при удаче благодаря проницательности проживут, конечно, века и после нашего времени.

Великая эпоха Духовности, чье существование ощущают лишь немногие и которую еще меньшее число могут увидеть, должна пройти много стадий развития. Наше современное состояние имеет много задач, среди прочих — открыть пошире глаза людям, обострить слух, освободить и развивать все чувства, так чтобы они смогли воспринимать живые элементы в "мертвой материи". Человек будущего, который сегодня встречается единично, но который уже появляется с возрастающей частотой, выделяется внутренней свободой, длительно развивающейся способностью видеть без границ, без слепоты.

Если уже сегодня абстрактное искусство чудесным образом в основном принято, то сделано это по-рабски, механически, потому что слепые несовместимы с внутренней свободой. Им еще далеко также до тех немногих, которые внутренне способны жить свободно — для остальных же достижение свободы является первоочередной целью. Путь к свободе ведет через развитие чувствования реальности — посредством знания невозможно достичь великого успеха. В уже упомянутой статье я писал, что здесь не вопрос формы как таковой. Сегодня, напротив, исключительно ставится вопрос о форме. Через тормоз материального заграждения голос содержания становится слышен через форму. Практический результат подобного отношения может быть виден достаточно ясно во многих произведениях, порожденных в рамках различных "измов": неминуемо "упрощение" производимых форм, доходящее до их логического завершения, форм только что едва отличимых от пустоты. И в течение десяти лет мы можем слышать крики многих маленьких групп: "Падение искусства!" — это логическое завершение развития некоторых позиций в теории.

Полная гармония между "формой" и "содержанием", где форма есть содержание, а содержание — форма, может существовать только, если такое содержание творит форму. И это одинаково для каждого искусства и в каждый период.

Основное содержание нашего времени, однако, не может еще подняться до главных форм, потому что такое содержание само только находится в развитии. Поэтому, если меня спрашивают: "Может ли абстрактное искусство быть признанным как единственное искусство сегодня?" — я вынужден буду сказать без сомнения: "Нет!"

Однако не стоит забывать то, что противоположные пути ведут сегодня к одной-единственной цели. И грядущий реализм, к которому ведет натурализм, представляющий вопрос о следующем шаге, направляет окончательно к воссозданию абстрактного искусства.

Комментарии

Впервые: Ein neuer Naturalismus? // Das Kunstblatt. 1922. № 9. S. 384-387.

В августе 1922 г. журнал "Kunstblatt" помещает следующее редакционное заявление:

"В мастерских и еще более непосредственно в прессе художники больше и больше рассуждают о том, повернуло ли окончательно развитие искусства в сторону нового реализма.

Эта дискуссия кажется нам симптоматичной, и это заставляет нас обратиться с вопросом к самим художникам, писателям, педагогам художественных школ, директорам музеев с предложением к ним высказать свое мнение, что и может помочь прояснить сей спорный вопрос". Действительно, о новом реализме говорили много и многие. Стремление строить форму на основе наблюдений над реальной действительностью и искать определенных пластических эквивалентов этим наблюдениям объединяло разных мастеров, что вскоре привело к рождению "Новой вещественности". Непосредственно уже в сентябре на вопрос журнала ответили А. Архипенко, А. Дёблинг, Э. Хартлауб, К. Хофер, Э.Л. Кихнер, Э. Майднер, Г. Пурманн, Г. Тома и В. Уде. Также и Кандинский. Такой вопрос не мог его не интересовать, так как конфликт между поисками "абстракции" и "реальности" он ощутил намного раньше, а именно в 1909 г., когда наметились разногласия с А. Канольдтом в "Новом Художественном Обществе. Мюнхен". Заметно, что Кандинский по-своему трактует проблему, полемизируя не столько с новым направлением, сколько с "натурализмом", которому он противопоставляет принципы своего творчества.

Перевод с немецкого B.C. Турчина