1.1.3. «Живое существо» (синтетическое произведение)

Кандинский, о чём уже говорилось, признаёт плоть духовной, как искусственную, так и природную. Духовное содержание — это внутренняя сторона каждого предмета действительности, а так как именно она вдыхает жизнь в плоть, то любой предмет действительности можно считать живым. Поэтому в «Ступенях» появляются слова о живой пуговице, окурке, листке календаря. Каждый предмет имеет свою «внутреннюю сущность» «лик», «тайную душу». «Новые миры» видятся художнику во всём окружающем. С одной стороны, произведение искусства имеет материальную сторону (краски, холст, грунт), эти природные предметы сами по себе уже духовны, то есть живы. С другой — произведение творится не в природном мире, но человеком в мире искусства. Человек противостоит природе, так как в своём произведении, воплощая духовную сущность, материализует её в соответствии со своей индивидуальностью. Чтобы не стать фотографом природы, бездушно копирующим видимое, художник обязан вывести материальные предметы, составляющие плоть картины, из «целесообразности» природы. Создать свою собственную логику.

...внешняя целесообразность и практическое значение всего окружающего нас мира закрыли плотной завесой внутреннюю сущность видимого и слышимого. И звучание явлений, их лучеиспускание часто даже и не подозреваются нами. Эта плотная занавесь скрывает от нас неисчерпаемый материал искусства. А между тем там-то живут бесчисленными толпами живые существа — каждое со своей сущностью и со своей судьбой — из бесконечных масс, которых могли бы и будут скоро и уже начали выбирать разные искусства нужный им строительный материал. (64, с. 10)

Живописные элементы (краска и форма) «звучат» и в природе, но эти звуки малопонятны человеку. Хотя и здесь Кандинский пытается найти «объективные» элементы воздействия, призывая на помощь точные науки. Но сухое, хотя и объективное знание, мало привлекало экспрессиониста Кандинского. Особенно в 1900—1910-е годы его больше устраивает интуитивное знание, сотканное из духовных откровений, «переваренное» в котле человеческой психики. Художник «вынимает» краску и форму из природной логики, открывая «чистую» краску и «чистую» форму. Элементы искусства оживают не благодаря, но вопреки своей материальной природе. Художник описывает краски как «странные живые существа», «живые сами в себе». Точка в тексте, по мнению Кандинского, оживает лишь тогда, когда вынимается из текста, теряет всякую традиционную целесообразность, становится самоценной. В итоге оживают все живописные элементы: точка, линия, плоскость, краски, фигуры и т. д. Человеческое сознание, неспособное проникнуть в тайны природы, вырывает из неё куски материи и формирует этот строительный материал по собственным принципам, как бы оживляя плоть заново, делая её более идеальной. Отсюда следует, что космическое сознание Кандинского повёрнуто не вовне, но внутрь человека, который пересоздаёт мир, беря на себя функцию Бога.

Однако волевой акт творца — Кандинского по выведению элементов искусства из мира природного не снимает противоречие между их физической и духовной природой. Окончательное выведение предмета из природного мира автоматически лишает его материального воплощения, переводя в область чисто духовного. Подходы к разрешению такого противоречия появляются в работе «Точка и линия на плоскости». Возникает понятие «напряжение». Это потенциальная характеристика, которой обладают духовные существа. Одновременно оно является неотъемлемой частью материальных объектов. Примерно такое же соотношение появляется в современной физике. Речь вновь идёт о корпускулярно — волновой теории (КВТ). Материя и Дух Кандинского соотносятся с веществом и полем в КВТ. Идея первородства Духовного находит параллели в первичном, абсолютном начале поля. «Напряжение» Кандинского похоже на энергетический импульс, который заставляет «спокойное» поле (Вакуум) рождать частицу. Сравним две цитаты:

Физический вакуум является особым состоянием поля с важными физическими свойствами, которые проявляются в реальных процессах. Например, если полю, находящемуся в вакуумном состоянии, сообщить достаточную энергию, то произойдёт его возбуждение — рождение частицы. (Цит. по 2, из энциклопедии элементарной физики. Ст. Вакуум)

Взаимодействие сил, приложенное к данному материалу, сообщает материалу жизненное начало, которое выражается в напряжении. Напряжение, в свою очередь, позволяет выразиться внутреннему содержанию элемента. (73, с. 283)

Параллели удивительны: процесс рождения элементарной частицы похож на процесс создания художественного произведения. В духовных существах присутствует некий потенциал (напряжение). Внутренняя работа художника — утончение души; процесс подготовки, как некое просветление, открытие души навстречу миру абсолюта является силой, воздействующей на духовную субстанцию. Под воздействием этой силы возникает художественное произведение. Позднее в 1935 году в статье «Пустой холст и так далее» Кандинский обозначил и художественный вакуум: «Пустой холст... полный напряжения с тысячью низких голосов, исполненный ожидания».

Определив механизм появления на свет «живого» произведения, обратимся к другим его характеристикам: пространству и времени. В природе живописи этих элементов нет. Объём, создаваемый на картине, иллюзорен, а временная характеристика вообще отсутствует. Между тем именно эти два элемента смогли бы сделать картину живой.

Художник различает время живописное и физическое, природное. Отношение с физическим временем в произведении может строиться по-разному. Чем более «изобразительным» является произведение, тем более оно зависимо от времени, и наоборот, чем более абстрактно произведение, тем меньше такое время на него влияет. Кандинский обозначает три варианта взаимодействия: первый — искусство подчиняется времени, второй — искусство противостоит или противоречит времени, третий — искусство выходит за пределы времени, «выражает содержание будущего». По мнению художника, «абстрактное искусство освобождается от давления сегодняшней атмосферы и потому принадлежит к третьему типу». Более того, высшее искусство, по Кандинскому, именно то, которое «вырывает из условий действительности», «выводит за пределы времени и пространства».

Преодоление физического времени возможно в пограничных состояниях человеческой психики:

1) в экстатическом, эйфорийном состоянии (именно так писал свои «космические» картины сам Кандинский), когда художник не просто «выключает» физические органы чувств, но и преодолевает собственное эго, выходя в сферу Духовного. В «Ступенях», своеобразном интимном художественном откровении Кандинский вспоминает об этом: «Помню, рисование и несколько позже живопись вырывали меня из условий действительности, то есть ставили меня вне времени и пространства и приводили к самозабвению». (курсив — М.Ч.) (72, с. 154)

2) во время сна или болезни: «иногда мне снились стройные картины <...> Раз в жару тифа я видел с большой ясностью целую картину <...> через много лет в «Композиции 2» мне удалось выразить самое существование этого бредового видения». (72, с. 158—159)

Вообще, время и пространство в теории очень близки, то и другое Кандинский постоянно смешивает, называя то «длительностью», то «протяжённостью». Впервые присутствие такого времени-пространства Кандинский замечает в картинах Рембрандта. В произведениях великого мастера автор видит как бы несколько частей, так что приходится их рассматривать по очереди. Отсюда возникает «впечатление» о присутствии «длительности».

Время-пространство в картинах по отношению к физической реальности всегда иллюзорно: «Действие» в картине не должно происходить на поверхности материального холста, но «некоторой частью» в пространстве «иллюзорном». (70, с. 303) продолжением этой цитаты становится, по сути, прозаическое стихотворение-метаморфоза Кандинского, которым он пытается объяснить свою мысль: «Я смотрю через моё окно. Множество заводских труб молчаливо возвышаются. Они непреклонны. Неожиданно задымила одна. Ветер закручивает дым и меняет все градации красок. Мир полностью изменился». (70, с. 303)

Здесь художник показывает пример появления времени в картине. О том, что речь идёт именно о живописном произведении, можно предположить по словам «я смотрю через моё окно». Стекло окна — плоскость холста, а с другой стороны «моё окно» ассоциируется с открытой духовному миру душой художника. Временно-пространственная протяжённость, появляется за счёт чисто живописного действия: разливания по холсту новой, ещё не бывшей здесь, краски, которая изменяет композицию, заставляя её «двигаться».

Такое пространство-время субъективно, но его физические «иллюзорность», «неопределимость», «относительность» превращаются в «реальность» в мире искусства.

Проблеме движения и протяжённости, а также психологичности краски Кандинский уделяет много внимания в книге «О Духовном в искусстве». Те же характеристики находит в линии («Точка и линия на плоскости»).

«Движение» становится основной характеристикой пространства-времени. Находящийся в абсолютном покое предмет перестаёт быть как природным, так и искусственным. Он становится потенциальным, духовным. Например, Кандинский вводит понятие «геометрическая точка», как «невидимый объект», который «должен быть определён в качестве нематериального». (73, с. 204)

Другой характеристикой времени-пространства, тесно связанной с движением, является «звучание». Оно также вносит в произведение элемент жизни. К музыке Кандинский относился как к особому искусству, которое в силу особенностей своих первоэлементов (звука и времени) первым смогло донести до человека «чисто духовные феномены». Что очень важно, музыка обладает временной протяжённостью. Каждый предмет излучает вибрацию, это и есть его звук. Всё живое, по Кандинскому, звучит. Тайная музыка окружает художника: «ярко-жёлтые почтовые ящики пели на углах улиц громкую песню канареек» или «солнце плавит Москву в один кусок, звучащий как туба», а снег «поёт на тысячу ладов» (72, с. 145, 147). Главной задачей живописи становится отражение этого звучания. В «предметном» искусстве звук почти не слышен, а в абстрактной живописи, разумеется, он предстаёт во всей своей мощи «освобождённого» состояния. Художник обязан развивать «впечатлительность», то есть способность слышать тайную музыку космических сфер. Возможно, Кандинский действительно обладал уникальным даром. В его синтетическом «хоре красок» соединяются вместе музыкальный, живописный, пластический и поэтический образы.