Елизавета

Жизнь Елизаветы Старцевой, которая была на три года старше Души, сложилась более спокойно, безмятежно. Выйдя замуж за Сергея Токмакова, она уехала с ним в Крым, где его отец Иван Федорович построил большой двухэтажный дом в Мисхоре недалеко от моря. Еще до того, как мне довелось побывать там, я услышал где-то стихи:

Колышет память вверх и вниз
Воспоминаний волны.
B далекой дымке Олеиз,
Как в свете ярких молний...

Строки эти почему-то бередили душу: чьи это воспоминания, что это за Олеиз? Ни на одной карте Крыма такого названия нет. Разгадка пришла после того, как я приехал в Крым.

Увидев бывшую усадьбу Токмаковых, в которой расположен дом отдыха «Судостроитель», я поразился, как здание похоже на кяхтинские дома — массивный каменный первый этаж и более легкий, деревянный, со светлыми верандами — верхний. А небольшие флигельки, подсобные помещения вообще будто перенесены из Кяхты: те же кованые скобы и ручки на дверях, те же причелины¹, резные наличники на окнах. И деревянное кружево на крышах домов — совсем сибирское. Чем-то теплым, родным повеяло на меня от них.

Обосновавшись в Крыму, Токмаков занялся виноделием. Реклама вин Токмакова и Молоткова печаталась во многих газетах Сибири, Дальнего Востока и по всей России. В институте «Магарач» в Ялте мне показали свидетельства и награды токмаковских вин, которые завоевывали медали на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде и на Всемирной выставке в Бордо. В одной из телепередач виноградарство Токмакова добрым словом помянул писатель Юрий Черниченко.

Окрестности Ялты в ту пору были полупустынными. В Мисхоре жило всего 160 человек. Чуть выше, в Кореизе, и того меньше. Токмаков построил здесь первую школу и больницу, в Ялте — корпуса для сестер милосердия, в Алупке — пансион для отдыхающих. В 1897 году в нем жил М. Горький с семьей.

Дети Токмаковых любили театр, часто устраивали спектакли и концерты. В 1901 году специально для подобных представлений Токмаковы построили народный дом, в котором было три драматических кружка, один из них — крымско-татарский, хор и оркестр народных инструментов. В канун 1902 года здесь на танцевальном вечере побывали Л. Толстой с супругой.

Душой народного дома была младшая дочь Токмаковых Гали Ивановна Петрова-Кремнева — мать Елены Владимировны, с которой и началось мое знакомство с семейством и потомками этой замечательной семьи. На сцене народного дома выступали М. Ермолова, Е. Турчанинова, О. Книппер-Чехова.

Невелик зал, но его заполняли звуки арфы Ксении Эрдели, аккорды рояля, на котором играл юный Рахманинов. Здесь же состоялся актерский дебют писателя А. Куприна, с блеском игравшего городничего в «Ревизоре».

Однако знаменитости выступали не очень часто — лишь в курортный сезон. Главными исполнителями были любители. Вся семья Токмаковых, в том числе и внучка Бестужева Елизавета, принимала участие в подготовке спектаклей — репетициях, шитье костюмов, устройстве декораций. Софья Андреевна Толстая записала в своем дневнике: «Ходила смотреть, как Саша (ее дочь. — В.Б.) играла роль Фионы, старой экономки в пьесе «Не все коту масленица». Странное сочетание людей играющих: жена доктора, кузнец, фельдшерица, каменотес и графиня. Это хорошо».

У Е.В. Петровой-Кремневой хранятся афиши и программки народного дома. Они невелики по формату (порой на тетрадных листках), пожелтели от времени, большинство написано от руки. Вот одна из них:

«В среду 31 августа 1905 года состоится спектакль «Дядя Ваня». Елена Андреевна Инсарова — М.И. Водовозова. Софья Александровна — Г.И. Токмакова. Астров, врач — В.К. Константинов. Телегин — Н.И. Лавров. Марина, ст. няня — К.В. Волкова...»

Некоторые исполнители скрыты под псевдонимами. Константинов — это В.К. Хорошко, муж М. Водовозовой, ставший впоследствии известным невропатологом, академиком. Лавров — Н.И. Токмаков, а К.В. Волкова — жена врача, который лечил Л. Толстого и являлся одним из организаторов первой в Крыму социал-демократической, большевистской организации. Подпольные собрания он проводил в лесу выше больницы Токмаковых, на склоне знаменитой горы Ай-Петри.

После смерти И.Ф. Токмакова в 1908 году его жена Варвара Ивановна, та самая Варенька Теплова, о которой писал М. Бестужев, передала больницу, школу и другие здания земству, оставив за семьей лишь жилые дома, в том числе и большое двухэтажное здание, которое, собственно, и называлось Олеиз. Здесь подолгу жил М. Горький — более двадцати писем, отправленных им отсюда, помечено — «Олеиз». После революции усадьба Токмаковых долгое время была домом отдыха работников искусств. Многие знаменитости с благодарностью вспоминают и время, проведенное там, и великолепную скульптуру русалки с младенцем, сооруженную и установленную на скале прямо в море, при участии Токмаковых...

Все рассказанное выше вроде бы не относится впрямую к жизни внучки Бестужева Елизаветы Старцевой-Токмаковой. Но духовная атмосфера, в которой жила она, купеческая дочь, говорит о многом. Вся обстановка совершенно некупеческой по духу усадьбы располагала к творчеству, яркой, активной жизни.

Поражает репертуар токмаковского народного дома. На его сцене шли «Горе от ума», «Недоросль», «Женитьба», «Власть тьмы», «На дне», «Свадьба Кречинского», «Тартюф», «Сверчок на печи» Диккенса. Самодеятельные актеры отваживались ставить сцены и целые акты из опер «Русалка», «Кармен», «Борис Годунов», «Евгений Онегин». Но особой любовью пользовались пьесы Чехова и Островского. Любопытно, не правда ли? Дети купцов разоблачали пороки сословия, из которого происходили.

Горький очень уважал и любил Токмаковых, а Варвару Ивановну в особенности. По его же признанию, она очень напоминала ему добротой, спокойной мудростью его бабушку.

Иван Федорович Токмаков умер в 1908 году, похоронен на кладбище в Кореизе, здесь же покоятся его сыновья, а также Н.В. Водовозов, идейный соратник Ленина, и бывший градоначальник Кяхты А.И. Деспот-Зенович. Переведенный из Забайкалья в Тобольск, он много помогал польским ссыльным, в письмах, воспоминаниях которых имя Александра Ивановича вспоминается самыми добрыми словами. Приехав в 1895 году к Токмаковым на отдых, Деспот-Зенович скоропостижно скончался 26 апреля. Так нашел вечное успокоение родственник Огарева, горячий поклонник Герцена и декабристов А.И. Деспот-Зенович, покровитель первой газеты Забайкалья...

Но вернемся к Елизавете Алексеевне Старцевой-Токмаковой. Детей у нее с Сергеем Ивановичем, к сожалению, не было, и внешне идеальная пара распалась. Разойдясь с мужем, она уехала в Петербург к Душе, потом снова вернулась в Крым. На последних снимках, сделанных в Мисхоре, она запечатлена с собачкой у ног то на ступенях лестницы в парке, то у мраморной скульптуры на фоне моря. И таким одиночеством веет от фотографий... С тоской глядя на русалку с ребеночком на руках, она, наверное, думала, что жизнь ее сложилась бы совсем иначе, будь у них с Сергеем Ивановичем дети.

После революции, а может и раньше, Елизавета уехала в Китай, жила в Тяньцзине, но уже без собственного дома и средств к существованию. Прекрасные родители, богатство, молодость, красота — все позади. Были, правда, и нечаянные радости вроде куста роз, усыпанного чеками, о котором рассказывалось выше, но последние годы прошли в тщетных поисках богатого вдовца, которые вряд ли увенчались успехом.

Примечания

1. Верхние косяки дверей и окон (при челе!).