Точку ставить рано

Статья «Из династии декабристов», где я рассказал о том, что найдены потомки Н. Бестужева, появилась 17 декабря 1977 года в «Правде» как итог многолетнего поиска. Но когда со всех сторон страны посыпались отклики, я понял, что подводить черту нельзя: статья не итог, а всего лишь один из этапов поиска. Многое ведь неясно — годы рождения и смерти сына и дочери декабриста, разные сложности их биографии. И вот люди требуют ответов на вопросы, возникшие в связи с публикацией, сообщают новые факты, сведения, советуют, благодарят. Писали капитаны дальнего плавания, домохозяйки, историки, пенсионеры. Из Прибалтики, Средней Азии, Сибири, с Дальнего Востока. Как, оказывается, дороги и близки многим страницы далекого прошлого нашей Родины, связанные с декабристами!

Незнакомые мне люди сообщали о самых разных Бестужевых, не только декабристах, но и других представителях этого древнего российского рода. Так я узнал, что в селе Спас-Каменка Дмитровского района Московской области близ разрушенной церкви лежит мраморная глыба, иссеченная камнями и железом, на которой обозначены имена нескольких Бестужевы — Ивана, Михаила, Николая, Никиты. Даты жизни из очень давних времен, XVIII — XIX веков. А в поселке Максатиха Калининской области некогда жила преподаватель немецкого языка Ольга Александровна Якимова, урожденная Бестужева-Рюмина. В Кимрах у В. Белова хранится пейзаж реки Селенги, вероятно кисти Н. Бестужева.

Десятки Старцевых из разных концов страны спрашивали, не являются ли они родственниками или потомками тех самых, с которыми дружили братья Бестужевы. Но, к сожалению, это были не те. А на отклик потомков тех Старцевых, которые поступили в Московский университет и Петербургский технологический институт благодаря блистательной подготовке, которую они прошли, занимаясь у братьев Бестужевых, я еще надеюсь. Ведь хоть это и не кровные наследники, но духовными их можно назвать со всей определенностью.

Кстати спросить, не кажется ли вам странным, что с вопросами о родстве со Старцевыми их потомки обращаются ко мне? Сколько же среди нас людей, в буквальном смысле не помнящих родства! Но это не вина, а беда их. Многие пожилые люди, бывшие до революции рабочими, крестьянами, не вели и не могли вести родословных из-за неграмотности или «незнатности» рода. И потому все сведения о предках обрываются на прадедах, а часто даже на дедах.

Еще сложнее дело у переселенцев: переехав в Сибирь и на Дальний Восток, оторвавшись от родных мест, они имеют еще более смутное представление о предках. Если скажут, что они, допустим, с Вологды или с Поволжья, и то неплохо. Кое-кто даже гордился и бравировал отсутствием родословной, что якобы лучше всего свидетельствовало об их пролетарском происхождении. Те же, кто имел малейшие намеки на родовитость, порой тщательно скрывали это, уничтожая старые фотографии, письма, документы.

Больше всего меня заинтересовали отклики с Дальнего Востока. А. Федоров из села Новороссия Шкотовского района Приморья сообщил, что его отец работал конюхом на острове Путятине. Ближайшими помощниками А. Старцева были его друзья из Верхнеудинска и Селенгинска, приехавшие к нему после его возвращения из Китая. Один из них, Д.А. Аверин, стал управляющим имением. Он женился на внучке ссыльного поляка Еранского Ирине Даниловне Губкиной, которая приехала во Владивосток вместе с другими родственниками, помогавшими известному на Дальнем Востоке ссыльному поляку М. Янковскому.

«Остров до Старцева не был обжит, — писал А. Федоров. — Как и все сибиряки, отец и мать называли бурят братскими. В нашей семьей слово «братский» ассоциировалось как хороший, добросовестный, честный, трудолюбивый. А.Д. Старцев был бурят». Далее он рассказал, как Старцев (помимо известных мне дел) занялся разведением пятнистых оленей, разбил фруктовый сад, завел пасеку, разводил рыб в трех озерах, названных именами жены и дочерей. Внимательно следил за чистотой воды, завез на озера лотосы, которые прекрасно прижились там и украшали водную гладь.

«Старцев завещал похоронить его на самой высокой горе (ныне она носит имя Старцева. — В.Б.), но родные похоронили значительно ниже, недалеко от усадьбы. В 1913 году моя сестра Инна, ей было 14 лет, ходила на могилу, видела портрет черного бородатого человека и множество венков». В 1943 году сам Федоров, приехав на остров, уже не нашел могилы.

В 1978 году мне удалось вылететь во Владивосток и встретиться с сестрой А. Федорова. Инна Александровна Славецкая прекрасно помнила сыновей А.Д. Старцева и развеяла легенду о самоубийстве одного из них. Оказывается, история эта произошла в гостинице «Версаль» с управляющим Сучанских копей Владимиром Френцем, который, проиграв в карты всю только что полученную зарплату рабочих, не нашел другого выхода, как застрелиться.

С ее слов мы нарисовали схему острова и путь к могиле Старцева, выехали на Путятин — Дмитрий Старцев, Александр Старцев, его дочь Наташа и я.

За рулем старой «Волги» сидел сосед и друг Старцевых, который решил доставить нас до бухты Разбойник напротив Путятина. Путь по суше оказался почти втрое длиннее морского. Мы ехали мимо Артема, Шкотова, а на остров перебрались на небольшом теплоходе «Василий Поленов». Несмотря на октябрь, день был на удивление теплым, солнечным. Тогда я только прилетел из Тынды, откуда ездил на границу Якутии, к Нагорному тоннелю, где попал в самую настоящую метель при сильном морозе. Тем приятнее было ощущать тепло и ласку приморской золотой осени, разрисовавшей панораму острова сказочно красивыми красками от прибрежной полосы до вершины высокой горы в изголовье острова, обозначенной в лоции капитана как гора Старцева!

Сойдя с корабля, мы прошли к старой пристани, поднялись от нее к усадьбе, где когда-то жили Старцевы, но она была перестроена, разобрана, часть перенесена в другое место, так что от прежнего дома фактически ничего не осталось. Заходить туда не стали, Александр Александрович почему-то категорически отказался. Пройдя выше, дошли до дубовой рощи, за которой оказался спуск в другую падь. Смотрим на схему — ничего похожего.

Странно, но, несмотря на выходной день, народу почти нет. За все время встретился лишь один старожил, который рассказал, где надо искать захоронение. Мы нашли ту поляну, но уверенности в том, что именно здесь похоронен Алексей Дмитриевич, нет.

На обратном пути глубокой ночью уже в пригороде Владивостока, когда шофер в очередной раз начал копаться в барахлившем моторе, я, выйдя из машины, вдруг повалился навзничь, упал на спину, но не ушибся — спасла спортивная сноровка. Окажись я на обрыве — улетел бы вниз.

Это был, как мне объяснил врач, самый простой обморок. Сказались перелеты, огромная разница в часовых поясах, бессонница, да и неудачные поиски могилы.

Год спустя братья Старцевы снова поехали на остров и все-таки нашли могилу деда.