Ф. Марк. «"Дикие" Германии»

В эпоху великой борьбы за новое искусство мы выступаем как «дикие», не организованные против старой сплоченной силы. Бой неравных; но в сфере духовных ценностей побеждают не числом, а мощью идей. Внушающее страх оружие «диких» — новые мысли; они вернее, чем сталь, поражают наповал и разрушают считавшееся ранее несокрушимым. Кто такие немецкие «дикие»?

Большая часть их отлично известна, вокруг нее не раз поднимался шум: дрезденский «Мост», берлинский «Новый Сецессион» и мюнхенское «Новое объединение».

Старейший из них — «Мост»¹. Он сразу же заявил о себе с полнейшей серьезностью, но Дрезден был слишком чопорен для восприятия его идей. Конечно, не настал еще срок для их распространения. Лишь спустя несколько лет выставки двух других объединений вдохнули новую опасную жизнь в страну.

«Новый берлинский Сецессион»² вначале рекрутировался отчасти из членов «Моста», но собственно своим возникновением он обязан слишком медленному маршу старого Сецессиона, покинутому за то недовольными. Однако, отважно преодолев мрачный брандмауэр, за которым окопались «старики», и словно ослепленные безбрежностью свободы, они внезапно остановились. Новые сецессионисты не знают никакой программы и никакого принуждения; подобно потоку, увлекающему за собой все мыслимое и немыслимое и верящему в свою очистительную силу, любой ценой они хотят лишь одного — вперед.

Отсутствие временной дистанции не позволяет нам провести границу между благородным и слабым. В поле критики — лишь незначительное, она обезоружена и пристыжена своенравием движения тысячекратно приветствуемых нами «мюнхенцев».

История возникновения «Нового объединения»³ протекала более потаенно, она сложнее истории названных выше.

В Мюнхене первыми и единственными серьезными адептами новых идей были два русских (В. Кандинский и А. Явленский. — 3. П.), живших и работавших там уединенно на протяжении многих лет до тех пор, пока к ним не присоединился ряд немцев. Организация «Объединения» положила начало диковинным прекрасным выставкам, приводившим в отчаяние критиков.

Художников «Объединения» характеризовал акцент на программе. Один учился у другого, то было всеобщее соревнование на лучшее освоение идей. Конечно, иногда, пожалуй слишком часто, раздавалось слово «синтез».

Тогда освобождающе на них действовали молодые русские и французы, выставлявшиеся на правах гостей. Они заставляли думать, и становилось ясно, что речь идет о глубочайших эстетических понятиях, об обновлении искусства, которое не может быть формальным, являясь порождением нового мышления.

В душах рождалась мистика, а с ней и древнейшие элементы искусства. Последние произведения этих «диких» нельзя выводить из развития формы как таковой и перетолкования импрессионизма, как то делает В. Нимейер⁴, например, в меморандуме Дюссельдорфского зондербунда⁵. «Дикие» не видели в прекрасных призматических цветах и в кубизме цели, достойной их внимания. Они преследовали другие задачи — создать символы своего времени, символы, место которым уготовано в алтарях грядущих духовных верований, за ними исчезновение генератора технических идей.

Насмешка и непонимание — вот розы на их пути.

Не все официальные «дикие» в Германии и за ее пределами мечтают о таком искусстве и таких высоких задачах.

Тем хуже для них. Они с их кубистическими и прочими программами, легко одержав победу, будут повержены собственной поверхностностью. В отличие от них мы верим или, по крайней мере, хотим иметь на то право, что вдали от всех этих вышедших на первый план групп немецких «диких» не одна «тихая» сила ведет борьбу за осуществление далеких и высоких целей, зреют мысли, неведомые зовущим за собой в споре.

Во тьме, в тайне мы протягиваем этим зовущим наши руки.

Примечания

1. «Мост» (6 ноября 1905 — начало 1913), по-видимому, своим названием группа обязана Ф. Ницше («Так говорил Заратустра»). Последний часто пользовался этим понятием как синонимом духовного обновления, личностного становления человека. Смысл жизни содержится для Ницше лишь в ее эстетических достоинствах, имеет право на существование лишь сильное, красивое, величественное. Наряду с Ф.М. Достоевским, К. Гамсуном, Г. Ибсеном, М. Метерлинком, А. Стриндбергом он был духовным вождем этой группы экспрессионистов.

Организаторы группы «Мост» студенты-архитекторы Э. Кирхнер, Фр. Блейль, Э. Хеккель, К. Шмидт-Ротлуф. Позже к ним присоединились М. Пехштейн, Э. Нольде, О. Мюллер. В состав группы входили не только немецкие художники — ее члены швейцарец К. Амьет, финн А. Галлен-Калела, голландец К. ван Донген, чех Б. Кубиста.

На манер то ли строительной средневековой корпорации (Bauhütte), то ли «Союза Луки» (1809) они сообща жили, трудились, по-братски деля рабочий материал и заработанные деньги.

Творчество художников «Моста» обычно представляют как явление, вторичное фовизму. Но как утверждает Г. Линнебах («La Brücke et le fauvisme. Berlin — Paris 1900—1933. Rapports et le contrastes france-allemagne 1900—1933. Centre national d'art et de culture. 1978), к моменту основания «Моста» никто из его членов не был знаком с искусством фовистов. Они вышли непосредственно из искусства «югендстиля», обязанного своим названием мюнхенскому журналу «Югенд» («Молодежь»). По их собственному признанию, они заимствовали у него принципы «линеарности, плоскостности, акцентированного цвета», отказавшись от присущей этому стилю орнаментальности.

Источники, питавшие их творчество, весьма разнообразны — от любимых ими Лукаса Кранаха Старшего, братьев Бехам и других мастеров немецкого средневековья, кончая искусством примитива и народным искусством, искусством дилетантов.

Внимание художников «Моста» привлекали «естественные события», пафос внушал им подозрение, они писали и рисовали людей с натуры. В числе их работ мы не встретим ни заказных репрезентативных портретов (они писали портреты людей им духовно близких), ни исторических полотен. Во имя постижения «эмоциональной сущности мирозданья» они преображали мир в соответствии с субъективным его восприятием. Первую свою выставку художники «Моста» показали в 1906 г. в помещении дрезденского завода осветительной арматуры. Вторую — в 1910 г. в берлинском Сецессионе, третью — в 1912 — в Берлине, Мюнхене, Гамбурге.

2. «Новый берлинский Сецессион» (1910). Само слово «сецессион» восходит к латинскому «Secessio» — политическое разделение, раздор. В Германии первый Сецессион был образован в Мюнхене (1892), затем — в Дрездене, Дармштадте и, наконец, в Берлине (1899). Поводом к их организации стало изъятие ряда работ норвежского художника Эдварда Мунка с его персональной выставки в Берлине (1892), как оскорбляющих нравственность, гражданские чувства. Изъятие было осуществлено волей большинства членов «Союза берлинских художников».

Сецессионы и их члены придерживались различных творческих принципов. В их числе были импрессионисты, символисты, представители «югендстиля» и «искусства стиля». Объединяла этих очень разных художников оппозиция официальному искусству — академическому, нередко националистическому. Последнее обстоятельство обусловливало и политический характер оппозиции. Это относится к берлинскому Сецессиону, в состав которого входили Макс Либерман, Ловис Коринт, Макс Слефогт, Лео фон Кёниг, Ганс Пуррман, Вальтер Ляйстиков, Эуген Спиро, Эмиль Орлик, а также Кэте Кольвиц, Генрих Цилле и Ганс Балушек. Не случайно по инициативе М. Либермана все «революционные берлинцы» принимали участие в парижской выставке памяти Великой французской революции (1899). Все Сецессионы регулярно показывали выставки работ своих членов. В 1910 г. жюри берлинского Сецессиона отклонило произведения Нольде, Пехштейна и других экспрессионистов, что послужило толчком к образованию «Нового Сецессиона».

3. «Новое мюнхенское объединение» (22 января 1909—1912). Члены-учредители объединения — Марианна Веревкина, Василий Кандинский, Алексей Явленский, Габриэль Мюнтер, Адольф Эрбслох, Александр Канольдт, Альфред Кубин, Генрих Шнабель, Оскар Витгенштейн, председатель — В. Кандинский. На протяжении года в него входят Пауль Баум, Владимир Бехтеев, Эрма Баррера-Босси, Карл Хофер, Моисей Коган, Александр Сахаров; в 1910 — Пьер Жирье, Анри Ле Фоконье; в 1911 — Франц Марк, историк искусства Отто Фишер; в 1912 — Александр Могилевский. За свое очень короткое существование в таком составе группа организовала три выставки в галерее Г. Танхаузера (1-я в 1909, 2-я в 1910 и 3-я в 1911) с участием французских (в их числе Пикассо, Брак, Руо, Дерен, Делоне, Руссо, Ле Фоконье), австрийских (Кубин), чешских (Капер) и русских мастеров. Особенно широко иностранные художники были представлены на первой — передвижной выставке (Карлсруэ, Хаген, Берлин, Дрезден), получившей широчайшую известность. Однако по творческому складу группа не была однородной. Разногласия с Эрбслохом (он сменил Кандинского на посту председателя), Канольдтом, искусствоведом Фишером (в 1912 г. вышла из печати его книга «Новая картина» — антипод альманаху «Синий всадник») привели к выходу из объединения Кандинского, Мюнтер, Веревкиной, Явленского, Марка. И в 1911 г. в галерее Танхаузера параллельно проходили две выставки — «Нового объединения» и уже заявившего о себе «Синего всадника».

4. Нимейер Вильгельм (1874—1960), историк искусства, критик, поэт. Один из основателей и руководителей «Зондербунда западногерманских друзей искусства и художников». Отдавал предпочтение живописцам и графикам «Моста» и мастерам, близким к ним.

5. «Зондербунд западногерманских друзей искусства и художников» (1909—1912). В его состав вошли Август и Хельмут Макке, Генрих Кампендонк, Вальтер Орфей, Вильгельм Моргнер, братья Альфред и Отто Зонретель и ряд других. Художники, входившие в этот союз, испытали на себе влияние мастеров Франции, Бельгии, Голландии (непосредственно граничащих с Рейнской землей), такого крупнейшего немецкого экспрессиониста-одиночки, как Христиан Рольфс. При всем разнообразии воспринятых воздействий лицо «Зондербунда» определил экспрессионизм. Своей известностью далеко за пределами Рейнской земли и Германии Союз обязан выставкам современного немецкого и зарубежного искусства 1910 года (Дюссельдорф) и особенно 1912 года (Кёльн).